«Дети и война – нет более ужасного сближения противоположных вещей на свете», – писал А. Твардовский. И он прав. Период детства не должен быть омрачён ни войной, ни голодом, ни холодом. Но не выкинуть из истории нашего народа страдания детей в годы Великой Отечественной.
У детей войны разные судьбы, но всех их объединяет общая трагедия, невосполнимая потеря прекрасного мира детства. Не в срок повзрослевшие, не по годам мудрые и невероятно стойкие маленькие герои противостояли войне. Их патриотизм во время Великой Отечественной войны, трудовые подвиги и отчаянная храбрость навсегда останутся в памяти нашего народа.
Сегодня дети военного времени уже поседевшие старички и старушки, но всполохи памяти то и дело возвращают их в ту страшную действительность.
Живёт в селе Дунаево Сретенского района бывшая учительница математики, директор школы Пинюгина (Капустина) Ксения Ивановна, которая приехала в Дунаево по распределению в далеком 1955 году. Её детство и ранняя юность прошли в Курской области, в селе с красивым названием – Лозное. Это сегодня самая старшая в нашем роду мама, бабушка, прабабушка.
Из художественных фильмов и книг о военном времени мы знаем о трудностях, которые испытали на себе дети военного лихолетья. Но перед нами живой свидетель мук и бед войны – наша любимая страдалица. Завороженно летними вечерами, когда приезжаем в деревню, слушаем её рассказы.  
«Родилась я в многодетной семье, нас было четыре сестры и три брата. Войну я встретила пятилетней девчонкой. Жизнь и до войны была нелёгкой, а 1941год, вселенская беда разделила её на «до» и «после»… По тревожным разговорам старших, мы – дети понимали, что фашисты всё глубже вторгаются в пределы нашей страны и страх перед неизведанной силой до сих пор при воспоминаниях об этом бередит мою душу». Слушаем её рассказ, замолкаем, даже младшие члены нашей семьи, которые любят поиграть, пошуметь, затихают. У всех глаза наполняются слезами, украдкой смахиваем их.
Бабушка продолжает рассказывать о пережитом:
«Село опустело.  Все мужчины ушли на фронт. Ближе к весне 1941 года из села эвакуировались те, кого немцы могли расстрелять в первую очередь – партийные работники, учителя и их семьи. Из мужчин остались отец бабушки – участник Первой мировой войны, хромой инвалид и старенький фельдшер Дроздов Никифор Васильевич, да мальчишки-подростки. Старший брат Трофим, которому только-только исполнилось восемнадцать лет, с группой юношей погнали весь колхозный скот на восток, чтобы он не достался фашистам. Семья с тяжёлым сердцем, со слезами провожала сына и брата. Вернётся ли он к родному порогу? Трофим вступил в действующую армию и бил врага до конца войны. Сестра Татьяна на трудовом фронте – на торфоразработках. Непосильный труд, холод, нахождение сутками в болотной жиже подкосили здоровье юной девушки. Лечиться было нечем, да и лечить некому. Эти обстоятельства свели её в марте 1941 года в могилу. Личные беды переплелись с великими бедами всего советского народа. До оккупации села Лозное оставалось два месяца.
Неописуемый ужас объял всех – и детей, и взрослых, когда по главной дороге села загрохотала фашистская техника, а следом двигалась армада пехотинцев и немцев на лошадях.
На окраине села мы спрятались в специально вырытых погребах. Взрослые, выглядывая из укрытия, где ютились около тридцати человек, крестились, женщины всхлипывали, громко плакали дети. Немцы свернули с главной дороги и двигались прямо к нашим погребам. Страх пронизывал всё существо. Два укрытия, из которых были слышны голоса и плач детей, фашисты не тронули, а вот постучав в третий, откуда никто не отозвался, немцы прошили из автоматов. В погребе сидели эвакуировавшиеся из Прибалтики. Были ранены несколько человек.    
Гитлеровцы панически боялись партизан и заподозрили их присутствие в этом укрытии». Наутро мы все как, сговорившись, стали рассказывать друг другу сон. А снился нам этот ужас приближения фашистов. Настолько сильно нас впечатлил бабушкин рассказ.
А в этот вечер мы продолжили слушать бабушкины воспоминания…
Как только немцы заняли село, жизнь стала строиться по правилу: они – господа, а мы – старики, женщины, дети – их рабы.
Всем жителям, чьи дома располагались в центре, приказано было их освободить. Теперь в них хозяйничали немецкие офицеры. Всему населению новые господа велели собраться на сход, где огласили свои приказы, выбрали из местных старосту и полицаев. В приказах запрещалось свободное передвижение по селу, можно было только находиться в своём доме, дворе и огороде. Закрывать свои дома было строго запрещено. Если дом закрыт – значит, там могут прятаться партизаны. В приказах перечислялись карающие меры: если в селе без боя будет убит офицер, то будут расстреляны сорок человек, солдат – двадцать.
Грабёж населения немцами не имел пределов. Гитлеровцы угоняли скот на забой, собирали продукты питания (овощи, молоко, яйца, мед), объезжая на повозках дворы лозновцев.
Бабушка часто вспоминает страшные случаи того времени. Приведу примеры некоторых из них. Брату Якову было 14 лет, родителям стало известно, что в штабе готовятся списки мальчиков-подростков, которых будут забирать и увозить на работы в Германию, в этих списках был их сын Яков. Сложно описать эмоции членов семьи, братья и сестры плачут, мама на грани нервного срыва. В день массового сбора подростков отец решает спрятать сына.  Принято решение уйти сыну на 1,5 км от села, там, среди холмов был овраг, на склоне оврага росли плотной стеной кустарники, вот там-то и нужно было укрыться на весь день. Ранним утром Якова проводили, никем незамеченный он пробрался до места. Прошел день, настал вечер, но Яков не вернулся.  Семья в страшных догадках: немцы выследили его и забрали, возможно, другое – растерзали волки… После 12 ночи отец и 12- летняя сестра Шура отправились на поиски Яши. Шли тем же самым путем, громко выкрикивая кличку как будто потерянной коровы. Кричать имя сына было опасно, немцы могли заподозрить неладное. Много времени потратили на поиски Якова, но найти так и не смогли. Вся семья провела бессонную ночь. Но все закончилось благополучно. Яков поздно вечером вернулся в родное село, но испугавшись ожидающих его немцев, спрятался в сарае в сене и провел там всю ночь. Если бы не староста села, предупредивший об этой акции фашистов, сгинул бы бабушкин брат где-нибудь на фашистских рудниках.
Примеров о жизни под гнетом оккупантов со слов бабушки много, но все они объединены чувствами тревоги, печали и страха.
И вот наступил долгожданный день – 9 мая 1945 – День Победы! Утро. Школьники идут на занятия в школу в центр села. На улицах оживленные разговоры. На стене одного из домов крупными буквами написано: «Враг разбит! Война окончена! Ура!» На праздничной школьной линейке директор школы торжественно объявляет об окончании Великой Отечественной войны. А далее митинг, слезы радости, поздравления. А спустя время возвращение каждого солдата было поводом для радости, сопровождающегося застольем, песнями, прослушиванием рассказов о страшной войне. Радость Победы зачастую в селе омрачалась бедами и тревогами. Остались неразорвавшиеся снаряды в теле многострадальной земли. Мальчишки и девчонки натыкались на эти снаряды, которые как напоминание о недавно закончившемся аде, продолжали уносить жизни маленьких ангелов. Кому отрывало руки, пальцы, ноги. Разве такое можно забыть?
С каждым годом всё меньше остаётся живых свидетелей тех трагических событий, и тем дороже для нас каждое их воспоминание. Конечно, все они сейчас – это люди преклонного возраста. Вот и нашей бабушке уже 85. Но детское восприятие трагедии той страшной войны, стойкости духа нашего народа представляет особую ценность для молодого поколения ХХI века, для всех нас. Мы вправе считать себя наследниками Победы, а наше наследие, нашу историю будем нести следующим поколениям. Ведь «История – это фонарь в будущее, который светит нам из прошлого». Многозначительные слова В.О. Ключевского актуальны вчера, сегодня и завтра.