На долю поколения моего прадедушки, Аникеева Алексея Афанасьевича, выпало немало тяжких испытаний. Но жизнь не сломила
его. До конца своих дней он был стойким и сильным, мужественно
переносил все невзгоды. В последние годы жизни он сильно болел.
Сказывались последствия ранения в годы войны. Перенес два инфаркта. Ночами, когда забывался в коротком сне, он стонал. Проснувшись же, шутил и улыбался, как будто ничего и не было.

Прадедушка Алеша был выше среднего роста, крепкого телосложения, худощавый, рыжеволосый, с добрыми голубыми глазами.
Его очень любили дети. С любым он мог найти общий язык, самые
крикливые успокаивались, когда он брал их на руки и начинал о
чем-то разговаривать. Дедушка трудился всю жизнь, хотя так и не
накопил никаких богатств. Любил работать в саду и на огороде, искренне восхищался родной природой. Мог любоваться прилетевшей
из леса птахой, красивым закатом, необычным цветком.
В свободное время, вечерами, пел под гитару. Любимыми у него
были народные песни, песни времен гражданской и Отечественной
войны. По ночам подолгу засиживался за книгой или газетой. После него остались тетради с его собственными стихами, где он в шутливой форме пишет о родных и близких, о соседях и о событиях своей жизни.


Я не знал своего прадедушку Алешу, но много слышал о нем от бабушки и мамы, поэтому рад
возможности написать о нем. Родился Алексей Афанасьевич 16 мая 1925 года в деревне Городенки,
Тульской области. В семье Аникеевых, Афанасия Ивановича и Марфы Никифоровны, было семеро
ребятишек: Александр, Мария, Алексей, Надежда, Борис, Николай; Раиса. Нужда была постоянным
спутником. Но были семьи еще беднее. Таким, как могли, помогали всем миром. Отец, Афанасий
Иванович, не надеясь на доходы от труда, зимой промышлял извозом в Туле, лучше всех в округе мог
справить конское снаряжение. В годы Первой мировой войны работал на Тульском оружейном заводе.
В колхоз отец пошел не сразу, но приняв новую жизнь, сил в работе не жалел. Дети, подрастая, втягивались в тяжелую крестьянскую жизнь, помогая родителям по хозяйству и в поле. В свободное время
ребятня собиралась на «выгонке», где прежде выжигали уголь. Играли в мяч, особенно любили лапту.


Учиться Алексей начал в Дягилёвской начальной школе. По окончании четырех классов Алексей продолжил обучение в Алешинской средней школе, где училась моя мама, а теперь учусь я. Начавшаяся война
нарушила все планы. Алексей вспоминает, что день 22 июня 1941 года был мрачный, туманный, марево
закрывало землю, а потом приехал нарочный и привез страшную весть о нападении фашистской Германии.


Через некоторое время пришли повестки. Первыми их получили Абашкин Иван Васильевич, Аникеев Андрей Иванович (дядя Алексея), Шатский Максим Игнатович. Чуть позже — Пименов Иван Михайлович (его брат Петр Михайлович погиб на финском фронте). Сорокин Иван Яковлевич, Сорокин Павел Петрович, Сорокин Павел Андреевич, Степанов Григорий Михайлович. На призывной пункт с
мужиками отправились и пацаны. Они должны были отогнать назад лошадей. Запомнился не совсем
серьезный эпизод. М.И. Шахский имел кожаную фуражку и для пущего блеска натер ее ваксой. Шел дождь, и черные ручьи текли по его лицу и шее.
Чуть позже дядя Андрей написал письмо из Тесницких лагерей. Просил приехать. Отправились
Алексей и жена Полина Ивановна. Встреча была радостной и последней. Андрей Иванович пропал без
вести где-то под Ленинградом. Кирилин, житель деревни Борщевка, помкомвзвода во время войны,сражавшийся в тех местах, рассказывал, что связисты «ловили» сообщение Андрея Ивановича, переданное в момент немецкого окружения, но помочь ничем не смогли.


Алексей же, вместе с женщинами, и такими же подростками как он сам, трудился на строительстве аэродрома, в деревне Рыдомо, рыл окопы и противотанковые рвы в Слободе, Воскресенском.
В октябре в Городенки нагрянули фашисты. На квартире у Аникеевых стояли два немца: сапожник и портной. Мать кормила их похлебкой, картошкой. Они благодарили, кур, как другие оккупанты
в деревне, не трогали. Иногда из своего пайка давали консервы. В это время произошел такой случай.
В дом ворвался разъяренный унтер-офицер. Угрожая направленным в грудь автоматом, приказал отцу
собираться, провести немцев-разведчиков к линии фронта. Отца из-за язвы желудка на фронт не взяли,
но и помогать фашистам не очень-то хотелось. Неизвестно, чем бы все это кончилось, но стоявшие
на квартире немцы стали спорить с унтер-офицером. Он сердито рявкнул и, хлопнув дверью, вышел.
Возможно, немцы боялись мщения, и семью, где квартировали, трогать не стали. Проводником взяли
Сорокина Владимира Ильича. У села Волково немецкая разведка наткнулась на наших то ли партизан,
то ли разведчиков. Все были перебиты. Не вернулся и проводник.


Алексея призвали на фронт в январе 1943 года, в возрасте семнадцати с половиной лет. На какихто несколько дней разминулся со старшим братом Александром. Александр, работая фрезеровщиком на
ТОЗе, посещал клуб ДОСААФ, а затем изучал в Таганроге и Краснодаре лётное дело. Стал лётчикомштурмовиком. Брат заехал домой на несколько часов по пути в Москву за новым, третьим с начала войны
самолетом. Два первых пришли в негодность после участия в воздушных боях. Родные помнили рассказы
Александра о боях под Ржевом. ИД-2, «черная смерть», на котором воевал Александр в составе Воронежского фронта, сбит огнем зенитной артиллерии противниками за линией Фронта. Ему было всего 24 года.


Алексей же, воюя под Смоленском и наблюдая за воздушными сражениями наших штурмовиков,
часто думал, что, может, это брат бьет врага Родные долго не решались написать о трагедии. Наконец,
старшая сестра Мария осторожно сообщила что Александр пропал без вести, но, может быть, еще
свершится чудо и он опять вернется, ведь подбивали уже его дважды и ничего... Алексей смог только
ответить домой, что за брата отомстит.


Многое пришлось пережить. Во время нахождения в учебных лагерях пришлось совершить 100-километровый переход в Горьковскую область. Зима, сильные морозы. Накануне угораздило промочить
обувь. В мокрых валенках ноги сначала чувствительно мерзли, а затем Алексей перестал их чувствовать.
Когда прибыли на место на станцию Новашино, то встать уже не смог — ноги были обморожены. Пальцы начали чернеть. Два пришлось частично ампутировать.


После госпиталя участвовал в наступлении под Смоленском в августе 1943 года, между Ельней и Дорогобужем. Немцы уже не были хозяевами положения. Запомнился эпизод авианалета. Самолеты пикировали на расположение наших войск, сбрасывали бомбы. Шум и грохот стоял невообразимый. Одна бомба
упала совсем рядом и... не взорвалась. Подошли поближе, оказалось, что она ложная, без взрывателя.


Атака на немецкие позиции началась с мощной артподготовки. Затем в бой пошла наша пехота.
Взяли первую, вторую линию укрепления противника, но после этого у бойцов оставались считанные
патроны. Атаку пришлось прекратить и закрепиться. Гитлеровцы же, слыша, что стрельба прекратилась
пошли в контратаку. Гремели орудия, снова пошли танки. И тогда командир, поднявшись из окопа,
громко воскликнул: «За Родину, за Сталина!». Бойцы, подхватив клич, начали новую атаку. Немцы,
не ожидавшие такого напора, бросали оружие и бежали. А наши войска овладели еще одной линией
укреплений.


В этом бою Алексей был ранен осколком гранаты в переносицу. Около двух месяцев пришлось
провести в Гжатском госпитале для легкораненых, находившемся в землянках, ещё недавно немецких.
Получив после обучения звание младшего сержанта, Аникеев на передовую попал как раз к началу
операции по освобождению Белоруссии, под Витебск. Вновь прибывших распределили по ротам. Алексей вместе с другими минометчиками был направлен в стрелковый полк. 28 марта 1944 г. он был ранен
в последний раз. А произошло это так. Наши войска начали атаку. Немцы открыли ураганный огонь.
Бойцы залегли. Продолжать наступление означало верную гибель. Комбат решил отозвать бойцов. Идти
вызвался Алексей.

Сначала пополз. Изрытая воронками оттаивающая земля уползала из-под рук, местами попадал в
водянистый снег. Устав, решил передвигаться короткими перебежками. Только поднялся в очередной
раз, как немецкий автоматчик дал очередь. Пули раздробили коленку и голень правой ноги, одна слегка
задела левую ногу. Упал. Ползти дальше сил не было. Полежав некоторое время, повернулся на спину и,
отталкиваясь левой ногой и локтями, начал продвигаться к своим. Недалеко от окопов силы покинули
совсем. Один из бойцов уговаривал: «Ну, браток, ну еще немножко». Потом, рискуя жизнью, пришел
на помощь. Кто был этот боец — Алексей не знает. Вечером приехали санитары. Снова госпитали — в
Смоленске, Алма-Ате. Правую ногу чуть было не потерял совсем.
День Победы встретил в Семипалатинске. Сразу выехал домой. За военные заслуги Алексей Афанасьевич Аникеев награжден орденом Славы III степени, орденом Отечественной войны I степени,
медалями.


 После войны была тяжелая и сложная жизнь. Работал счетоводом в колхозе, завхозом в больнице,
пока не нашел свое призвание, став учителем труда. С ребятами занимался выпиливанием и выжиганием по дереву, изучали трактор, изготавливали действующие модели ракет, самолетов, за что завоевывали
награды на районных конкурсах.


 Моему дедушке повезло. Весь израненный, но он вернулся с войны к родным и близким людям.
Всю последующую жизнь ему пришлось жить со страшными воспоминаниями своей юности, превозмогая мучительные боли, последствия ранений. Но никто не слышал его жалоб.
Как ребенок радовался он поздравлениям Президента ко Дню Победы. Очень хотелось ему дожить
до 55-летия Победы, но не смог — сердце не выдержало. Уже после смерти среди его бумаг родные
нашли вот такое стихотворение Льва Тарана:


Ненасытное чрево земли.
Поглощаешь ты нас, поглощаешь
В эти стебли и в эти стволы
Превращаешь.
Вот иду я, обычный чудак,
Тихим утренним солнечным лесом.
На деревья гляжу с интересом,
Удивляюсь, ну как это так? -
Из суглинка, из ржавой воды
Каждодневно — не раз в столетье!
Тянут яркие краски соцветья,
Тянут сладкие соки плоды.
Хриплый клекот в горле ручья.
Лес рядами теней исчерчен,
Неужели все это исчезнет?
Или только исчезну я?
Горько кружится голова,
Ничего не случится со мною,
Просто вдруг над моей головою
Будет вместо волос — трава...


 Мне не пришлось обнять своего прадеда, поговорить с ним, заглянуть в его добрые глаза. Но все
равно мне хочется сказать: «Я люблю тебя!»