МОЙ МАЛЕНЬКИЙ ГЕРОЙ АЛЕКСАНДРА
01.10.2024
Глаза девчонки семилетней
Как два померкших огонька.
На детском личике заметней
Большая, тяжкая тоска.
Она молчит, о чём ни спросишь
Пошутишь с ней, – молчит в ответ
Как будто ей не семь, не восемь
А много, много горьких лет.
Барто А.Л.
Война. Всего лишь одно слово, но как горько и страшно звучит оно. Война не знает возраста, она лишила детства сотни тысяч детей. На их хрупкие плечи легла тяжесть повседневной жизни в военные годы. Они, маленькие герои, которые наравне с взрослыми стойко переносили все трудности, учась у них трудолюбию, упорству, выносливости и безграничной любви к Родине.
Великая Отечественная война оставила след и в истории нашей семьи. Так и случилось с моей бабушкой Шкедовой (Ковалевой) Александрой Александровной. Записи её рассказов начала моя старшая сестра Ковалева Екатерина, а я лишь продолжаю её рассказы.
Родилась бабуля в селе Нижний Нарым Красночикойского района Читинской области 3августа 1933 года. Отца звали Александр Иванович, а маму – Елена. Её девичья фамилия была Ковалева.
«Семья была по тем меркам небольшая. Самой старшей была я, затем шли Зоя, Гоша, Михаил (умер во время войны с голоду) и Паша (родился в войну). Остальные уже родились после.
Родители трудились в колхозе, был свой дом, держали мало- мало скота. Вообще жили, как все в те времена. Когда началась война, мы сильно ничего ещё и не понимали, но стояла в деревне звенящая тишина. Все молчали. Мужики курили самокрутку (табак, завёрнутый в газету). Когда принесли повестку тяте, не помню, осталось только в памяти, что он высокий, рослый. Спим на полу, матрасы на соломе, и тятя упал нам в ноги обнимает всех, плачет и приговаривает: «Деточки вы мои». Я постарше была, вскочила посмотреть. Увозили их в Чикой на телегах, запряжённых лошадьми. Вот когда телеги тронулись, тётки заголосили, и стало страшно.
А дальше что? Всё, как у всех: голод, холод. Пухли с голоду. Приходилось есть траву, крапиву, собирать картофельные очистки. Хорошо было по лету: если незасушливый год, так и ягод набрать можно было. Нам немного повезло: у бабушки была коровёнка комолая, вот молоко с водой да картошка, и сыты. «Наравне с голодным», – говаривала бабушка. Потом стали давать продуктовые карточки, на них можно было получить отруби, заварить их и кушать.
Работать тоже приходилось: сено косить, через Чикой переплавляться, дрова пилить. Лошадей колхозных добрых забрали на фронт, а старые возили воду с Чикоя. Так что лес носили на себе. Один год во время войны волков много было. Страшно, а лес готовить надо и деться некуда. Помню, соседка у нас была, бабы звали ее «нерасторопная»: то ли здоровьем слаба была, то ли ленива. Детки у неё были. Дров заготовить не смогла, сначала углы дома отпиливала, чтобы дом протопить, потом, чтобы тепло было спать, с ребятами в печь ложилась. Помню этих мальчишек – в глазах стоят. Встанут на окно - животы большие, а ребра торчат. Не выжили они, все померли.
В ту пору стали создавать детские бригады на лесоповал, и меня тоже должны были отправить. Мама сбавила мне года, сказала, что я сразу там сгину, так как была маленького роста и сильно худа. Об этом я узнала, когда стала взрослой.
Школу не бросали, учились. Помню учительницу свою, Александру Ивановну. Она неместная была, а вот фамилию её забыла. Строгая учительница. Бумаги не было, писали углём на бересте, чернила наводили из сажи. А игрушки какие были: палочки да щепочка, куклы из соломы связаны, да мячик – коровья шерсть накатана. И все равно играли, и весело было, одним словом, дети.
После взятия Берлина постепенно всех стали отправлять домой. И тятя со своим земляком, тёзкой Александром Кузьминым, ехали в одном грузовике. Неожиданно начался обстрел, грузовик перевернулся, все погибли, осталось двое: тятя и ещё солдат – а друг Саня с пулей в груди умер. Поэтому пришлось везти в соседнюю деревню Альбитуй плохую весть. Здесь, у нас в Баляге, дочка его живёт Ася.
Закончилась война, тятя вернулся домой. Сказать, что мы радовались, это ничего не сказать. Мы вертелись ужом. Я была в поле, когда увидела его, захотелось кричать, а не могу. Так и побежала к нему. Младшие его не узнали. Грудь в орденах ведь он дошел до Берлина. Тятя – герой. Приехал, привёз подарки: ткань и яловые сапоги. Мама сшила деревенский сарафан. Мы с сестрой Зиной стали бегать на вечеринки в клуб (раньше там была церковь). Танцев то не было, а были пляски под балалайку. Вот я отпляшу, выбегаю из клуба за крыльцо, сниму сапоги, отдам Зойке, сама жду на улице. Каждая пляска по очереди. А домой шли: чей последний танец, того и сапоги.
Вечерами, когда ложились спать, тятя рассказывал о войне нечасто, но было. Я помню некоторые рассказы. В ту пору отца сильно удивляло устройство в Германии. У «чушек» свиней и коров и то есть в стойле асфальт лежит, а шивяки (навоз) водой смывают. А ещё там улицы такие чистые, что папироску с бумажкой кинуть страшно.
Вот так и жили. Мама умерла сразу после войны. Тятя женился, и у нас ещё появились братья и сестры. Семья стала большая и шумная: я, Зоя, Паша, Нина, Гоша, Надя, Валя, Володя, Тася (Таисия), Ваня. Войну вспоминать не хочется, тяжело. Поэтому, наверное, когда в еде роются, хочется кричать».
Бабушку награждали памятными медалями, несмотря на то, что она не принимала участие в боевых действиях, так как была ребёнком. В нашей семье есть те, кто участвовал в Великой Отечественной войне, и наравне с ними мы чтим память нашей бабули. Праздник 9 мая остаётся самым почётным в нашей семье.
Как два померкших огонька.
На детском личике заметней
Большая, тяжкая тоска.
Она молчит, о чём ни спросишь
Пошутишь с ней, – молчит в ответ
Как будто ей не семь, не восемь
А много, много горьких лет.
Барто А.Л.
Война. Всего лишь одно слово, но как горько и страшно звучит оно. Война не знает возраста, она лишила детства сотни тысяч детей. На их хрупкие плечи легла тяжесть повседневной жизни в военные годы. Они, маленькие герои, которые наравне с взрослыми стойко переносили все трудности, учась у них трудолюбию, упорству, выносливости и безграничной любви к Родине.
Великая Отечественная война оставила след и в истории нашей семьи. Так и случилось с моей бабушкой Шкедовой (Ковалевой) Александрой Александровной. Записи её рассказов начала моя старшая сестра Ковалева Екатерина, а я лишь продолжаю её рассказы.
Родилась бабуля в селе Нижний Нарым Красночикойского района Читинской области 3августа 1933 года. Отца звали Александр Иванович, а маму – Елена. Её девичья фамилия была Ковалева.
«Семья была по тем меркам небольшая. Самой старшей была я, затем шли Зоя, Гоша, Михаил (умер во время войны с голоду) и Паша (родился в войну). Остальные уже родились после.
Родители трудились в колхозе, был свой дом, держали мало- мало скота. Вообще жили, как все в те времена. Когда началась война, мы сильно ничего ещё и не понимали, но стояла в деревне звенящая тишина. Все молчали. Мужики курили самокрутку (табак, завёрнутый в газету). Когда принесли повестку тяте, не помню, осталось только в памяти, что он высокий, рослый. Спим на полу, матрасы на соломе, и тятя упал нам в ноги обнимает всех, плачет и приговаривает: «Деточки вы мои». Я постарше была, вскочила посмотреть. Увозили их в Чикой на телегах, запряжённых лошадьми. Вот когда телеги тронулись, тётки заголосили, и стало страшно.
А дальше что? Всё, как у всех: голод, холод. Пухли с голоду. Приходилось есть траву, крапиву, собирать картофельные очистки. Хорошо было по лету: если незасушливый год, так и ягод набрать можно было. Нам немного повезло: у бабушки была коровёнка комолая, вот молоко с водой да картошка, и сыты. «Наравне с голодным», – говаривала бабушка. Потом стали давать продуктовые карточки, на них можно было получить отруби, заварить их и кушать.
Работать тоже приходилось: сено косить, через Чикой переплавляться, дрова пилить. Лошадей колхозных добрых забрали на фронт, а старые возили воду с Чикоя. Так что лес носили на себе. Один год во время войны волков много было. Страшно, а лес готовить надо и деться некуда. Помню, соседка у нас была, бабы звали ее «нерасторопная»: то ли здоровьем слаба была, то ли ленива. Детки у неё были. Дров заготовить не смогла, сначала углы дома отпиливала, чтобы дом протопить, потом, чтобы тепло было спать, с ребятами в печь ложилась. Помню этих мальчишек – в глазах стоят. Встанут на окно - животы большие, а ребра торчат. Не выжили они, все померли.
В ту пору стали создавать детские бригады на лесоповал, и меня тоже должны были отправить. Мама сбавила мне года, сказала, что я сразу там сгину, так как была маленького роста и сильно худа. Об этом я узнала, когда стала взрослой.
Школу не бросали, учились. Помню учительницу свою, Александру Ивановну. Она неместная была, а вот фамилию её забыла. Строгая учительница. Бумаги не было, писали углём на бересте, чернила наводили из сажи. А игрушки какие были: палочки да щепочка, куклы из соломы связаны, да мячик – коровья шерсть накатана. И все равно играли, и весело было, одним словом, дети.
После взятия Берлина постепенно всех стали отправлять домой. И тятя со своим земляком, тёзкой Александром Кузьминым, ехали в одном грузовике. Неожиданно начался обстрел, грузовик перевернулся, все погибли, осталось двое: тятя и ещё солдат – а друг Саня с пулей в груди умер. Поэтому пришлось везти в соседнюю деревню Альбитуй плохую весть. Здесь, у нас в Баляге, дочка его живёт Ася.
Закончилась война, тятя вернулся домой. Сказать, что мы радовались, это ничего не сказать. Мы вертелись ужом. Я была в поле, когда увидела его, захотелось кричать, а не могу. Так и побежала к нему. Младшие его не узнали. Грудь в орденах ведь он дошел до Берлина. Тятя – герой. Приехал, привёз подарки: ткань и яловые сапоги. Мама сшила деревенский сарафан. Мы с сестрой Зиной стали бегать на вечеринки в клуб (раньше там была церковь). Танцев то не было, а были пляски под балалайку. Вот я отпляшу, выбегаю из клуба за крыльцо, сниму сапоги, отдам Зойке, сама жду на улице. Каждая пляска по очереди. А домой шли: чей последний танец, того и сапоги.
Вечерами, когда ложились спать, тятя рассказывал о войне нечасто, но было. Я помню некоторые рассказы. В ту пору отца сильно удивляло устройство в Германии. У «чушек» свиней и коров и то есть в стойле асфальт лежит, а шивяки (навоз) водой смывают. А ещё там улицы такие чистые, что папироску с бумажкой кинуть страшно.
Вот так и жили. Мама умерла сразу после войны. Тятя женился, и у нас ещё появились братья и сестры. Семья стала большая и шумная: я, Зоя, Паша, Нина, Гоша, Надя, Валя, Володя, Тася (Таисия), Ваня. Войну вспоминать не хочется, тяжело. Поэтому, наверное, когда в еде роются, хочется кричать».
Бабушку награждали памятными медалями, несмотря на то, что она не принимала участие в боевых действиях, так как была ребёнком. В нашей семье есть те, кто участвовал в Великой Отечественной войне, и наравне с ними мы чтим память нашей бабули. Праздник 9 мая остаётся самым почётным в нашей семье.