Я отношусь к тому поколению, которое не знает войны. Войну не видели и мои родители, бабушки, дедушки. Она пришлась на долю моей прабабушки и её родителей.
Я хочу поведать о своем прапрадедушке Матюшине Петре Павловиче.
В альбоме моей бабушки есть очень старая семейная фотография моих прапрадедушки, прапрабабушки и их младших детей. Это послевоенное фото, на котором я вижу худого невысокого мужчину, с глубоко провалившимися глазами, устремленным куда-то вдаль, в огромных белых валенках по колено и такой же нескладной одежде. Рядом с ним очень истощенные дети в одежде не по размеру и сандаликах на большие носки, которые загнуты, чтобы детям было не так жарко. В их глазах застыла боль, тревога и какая-то надежда.
Такие фотографии есть в каждой семье. В каждой семье есть тот, кто достоин чести, уважения и светлой памяти.
Немного я узнала от своих родных о нашем дедушке. Не любил он говорить о войне. Видимо, ему больно было вспоминать пережитое, и они боялись тревожить его память.
Родился в Теплостанском (ныне Сеченовском) районе Горьковской области. На фронт он ушел коммунистом. Был санинструктором, вынес с поля боя десятки раненых.
В одном из боев дедушка получил множественные ранения, но не оставил боевых товарищей, продолжал доставлять раненых в безопасное место. За такое геройство и мужество его наградили Орденом Красной звезды уже в госпитале в городе Павлов.
Дед пролежал там более месяца, но рана так и не затянулась. Нога гнила, из неё постоянно сочилось. Диагнозом стал туберкулез костей.
Его комиссовали по болезни, и он вернулся в свой колхоз «Верный путь», где трудилась бабушка Александра Яковлевна. Она не слышала бомбежек, не пряталась от обстрелов, но ей, как и всем односельчанам, пришлось несладко.
Урожай был скудным, жили впроголодь. Едой было всё, что росло: лебеда, полынь, из которой готовили «завариху» зеленого цвета. Работать приходилось от темна до темна. Дети ждали, когда сядет солнце, ели один раз вечером. Так тянулись голодные и холодные дни и месяцы. Так жила деревня, так жила страна.
С возвращением деда стало чуть легче. Бабушка уже могла испечь ржаные лепешки и сварить побольше картошки, но досыта не хватало.
Деду по болезни в колхозе дали работу кладовщика и учетчика. На складе зерна было мало, да и дед был коммунистом «с потрохами». Семья жила впроголодь, младший ребенок долго не ходил по причине рахита. Бабушка сердилась на деда, что тот не приносил ни горсточки пшеницы.
Пятеро детишек радовались хоть каким-то «обноскам» от родственников из города, босиком бегали в поле отлавливать сусликов, чтобы сдать шкурки за копейки, помочь семье. Дед после работы «лил» из резины от колес калоши для семьи и односельчан. Семья жила с надеждой на лучшее.
Рана на ноге прапрадедушки все не затягивалась, бабушка за неимением бинтов перевязывала рану застиранными в «зольной» воде тряпками.
Нелегкой жизнь в деревне была у всех, нелегкой и горькой для тех, у кого родные остались там, сложили голову на поле брани. И бабушку считали счастливой, её муж вернулся.
Недолгим было счастье большой семьи. У деда уже обнаружили туберкулез легких, и бабушка приложила все силы, чтобы не заразились дети. Его не стало в 1955 году в возрасте сорока двух лет.
В центре села стоит обелиск погибшим воинам, в списках которого более ста фамилий. Есть особый список – список умерших после войны, среди фамилий – фамилия моего прапрадеда Матюшина Петра Павловича – незаметного героя. В том же селе, в клубе, есть стенд с фотографиями ветеранов и вдов войны, среди них фотография моей прапрабабушки Александры Яковлевны
Орден деда был отдан в школьный музей. Школа была закрыта много лет назад, и орден пропал.
История моей семьи – типичная, здесь нет героизма и отваги, нет подвигов. Это история каждой советской семьи.
К сожалению, уже мало свидетелей тех тяжелых лет. Но даже такие, пусть крохотные эпизоды важны. Они заставляют задуматься о своем месте в жизни, о нашем отношении друг к другу, к родителям, старшему поколению, о том, как дорого заплатили прадеды за нашу счастливую жизнь.