Одним из ценных экспонатов музея нашей школы является фронтовой дневник моего прадеда Мельникова Виктора, уроженца села Бортсурманы   Пильнинского района. Мне всегда хотелось внимательно изучить эту летопись военных лет деда. Наконец, я вплотную занялась этим вопросом.
После изучения дневника, я написала краткий экскурс «по дорогам войны», и хочу посвятить его памяти дедушки, потому что он герой, воевавший за свою Родину, против фашистских захватчиков, он из тех, кто дошел до Берлина. Он Победитель!!! Он герой!!! Неизвестный герой, боец нашей армии!
Итак, мой прадед, Мельников Виктор, родился в 1916 году в селе Бортсурманы в обычной крестьянской семье: «девять девок, да я один», потому и опора была только на нем. Двадцатого июня 1942 года он окончил 10 классов, строя планы на будущее, однако в эти планы неожиданно вторгалась война – беззаботная жизнь закончилась. Снова трудовой бригадой их отправили рыть окопы в Васильсурск, вскоре, попал на фронт: был в самом пекле на Орловско-Курской дуге, прошел Украину, Польшу, Германию, оставил свой автограф на стене Рейхстага. Войну он окончил сержантом, был оставлен сверхурочно, так как был членом Коммунистической партии, то и был вторым парадом батареи. Его путь к Победе, как и путь сотни членов советского союза, был очень трудным, в своем дневнике он хотел описать прошедший его путь, дневник писал в окопах в момент затиший, хотя таких моментов было немного. Пусть потомки знают о том, что было, со слов простого сельского парня, дошедшего до Берлина, а затем… освобождавшего другие страны.
Воевать его призвали 21 октября 1942 года, простившись со своими родными и близкими, отправился в райцентр, в Пильну, чтобы сесть на поезд, на пильнинском вокзале, они, их было около пятидесяти человек, прождали поезд двое суток. Он все вспоминал, как крепко обнял отца на прощанье, запрыгнул в поезд, и помчались они, молодые ребята на встречу с войной.
23 октября 1942 года. Едет и не замечает, как одна за другой за окном мелькают станции, так и доехал до города Арзамас, затем его сморил сон, и проснулся он, когда проехали Муромские леса. Сквозь сон он слышал галдеж ребят, чувствовал запах дыма и все думал о родителях, о доме, о своем селе; так незаметно для него, показался город Муром, затем другие города проносились мимо, как на экране… Вот они и прибыли в Москву.
Здесь перетащив все свои пожитки на Казанский вокзал, остановились на ночлег. Спалось плохо, думал о том, как ещё недавно ходил в школу, о маминых пирогах, вспомнил как копали окопы, и так же не понятно, что было дальше.
Утром они проснулись по команде, начали пробираться по московским улицам до Белорусского вокзала. Ощутили, как тревожно в городе, с каждым шагом понимали, как опасна война, враг рядом со столицей и, несмотря на то, что нашим удалось отбросить немцев, и фронт находится под Можайском, он почему-то чувствовал страх, только сейчас начал понимать, как близко враг, фронт…
Поехали дальше, смотрит в окно вагона, и страх все сильнее пробирает его душу. Вот уже видны окраины Москвы, с заваленными мешками с песком улицами, противотанковыми окопами, сотнями, а может быть тысячами воздушных ограждений-аэростатов в небе, со строгим соблюдением световой маскировки. Едет, смотрит на все это, и снова, и снова думает о своем селе…
После обеда прибыли на станцию Кунцево, их быстро покормили и отправили в городок, тут и началась их жизнь по военному распорядку. Это зенитно-артиллерийская школа, в которой готовят младших командиров для зенитных частей.
«Осень. Накрывает хандра и тоска по дому, по родным людям, первые дни обучения даются мне тяжело, приходится много делать руками, но к этому, я, деревенский парень, привык, а вот дисциплина дается тяжело.  7 ноября 1942 год я принял присягу и стал считаться полноправным военным курсантом полковой школы: хожу в наряд и стою на постах. С товарищами живем дружно, переживаем вместе и трудности, и радости, чувствуется командный дух, товарищество. Очень радуют письма, усиливают ту связь с домом, которая нежно согревает изнутри», – говорит Виктор Мельников.
Так прошла зима и весна, враг не принимает активных действий на их участке фронта, прилетают иногда разведчики, стремящиеся ближе подлететь к Москве, но авиация их не подпускает.
13 мая 1943 года он, в звании младшего сержанта, направлен в Москву, откуда его перераспределили в 1380 зенитно-артиллерийский полк 2-ой батареи радистом; их часть пополняется быстро, так же быстро обучают, чтобы поскорее выпустить на фронт. Командиром отделения назначен младший сержант Ермаков, ставший за время учебы в «полковом» другом Мельникова. Им выдали новое оборудование, ускоренно обучают…
9 июня 1943 года своим ходом, на автомашине, выдвинулись в направлении Калуги. Лето… они продвигаются по местам зимних боёв 1941-1942 годов, сердце сжимается от того, что им приходится видеть.
Ночью на 11 июня прибыли на станцию Ферзиково, где находились около месяца и готовились к решающему бою, который вот-вот должен начаться, и днем, и ночью к ним подтягивались другие части, подгоняли технику, прибывало оружие.
«Наступила ночь… сотни наших ночных бомбардировщиков наносили удары по Орлу и Брянску, бомбили железнодорожные станции и аэродромы противников; самолетов было так много, что они заполонили собой весь горизонт, подавая, при этом нашим солдатом знак: «я свой». В это время я, как и многие другие ребята, охранял пути подвоза и коммуникации; враг тоже не дремал и готовился вновь рвануть на восток, чтобы окончательно разгромить нас. Пишу после обстрела, с трудом могу вспомнить последовательность событий, такой адреналин, что даже страх отступил. Мы как единый организм, все вместе делали общее дело: боролись с врагом за Родину, и тогда каждый из нас без сомнений готов был умереть, но выполнить приказ: не пропустить, любой ценой не пропустить!» - с ужасом рассказывал Виктор.
5 июля дед описывает ожесточенные бои по всей линии фронта Орловско-Курской дуги и в белгородском направлении немецко-французские войска перешли в наступление, но, несмотря, ни на что, все солдаты держатся. Их войска, «переламывают» технику и живую силу противника. «Все очень сильно устали, постоянное напряжение, бессонные ночи, но вместе с тем царит всеобщее оживление, но новости, доходящие до них, вдохновляют, придают сил» – цитата из дневника деда.
Уже 9 июля… их войска двинулись севернее города Орел, они пробирались двое суток, с наступление темноты налетели немецкие самолёты, чтобы не выдать себя русские не открывали огонь, немцы снизились и начали бомбить, темнота их спасла, потерь среди личного состава почти не было. До утра тихо и Виктор решил снова сделать запись в дневнике: «Двигаемся дальше, к бывшим линиям фронта; продвигаемся медленно, боимся мин, над нашими головами летают немецкие самолёты, сбрасывая листовки, однако мы только смеемся над этим и двигаемся вперед.»
Вот она… линия фронта, теперь между ними и врагом какие- то семь километров, они не ели уже двое суток, но, несмотря на это солдаты нашли в себе силы, выехав на рассвете, занять боевую позицию!
Отряд где находился Мельников пробирался по лесу и, не доехав ста метров до опушки леса, попал под минометный огонь фрицев, спасла их артиллерия, вовремя отвлекшая огонь на себя… Вот его первое «крещение огнем» на фронте.
Отступили в тыл, заняли другое расположение, передали свои координаты – им пообещали машины с продовольствием; изголодавшиеся, они были безумно рады этой новости.
Подвезли продовольствие, впервые за трое суток всех солдат досыта накормили, и приятное тепло прошло от желудка по всему телу и снова мысли о доме, о таком далеком и таком родном: Виктор представляю, что будет с его селом, с родными, если они не справятся с поставленной задачей и пропустят врага. Не справиться было просто нельзя!
5 августа отвоевали Орел. Позже попали в «заваруху», около села Одрин: куча их артиллерии и «Катюш» стояли в несколько рядов, Виктор очутился в самом центре этого боя. «Вспоминаю и понимаю, что это был ад… Мы чуть не оглохли после этой канонады, я впервые видел, как «играла наша «Катюша»: цепь противника заволокло дымом, огнем в одно мгновенье – немцы отступили, но когда мы вошли в город Карачев – увидели, как немцы издевались над нашим народом, вот тогда меня охватила такая ярость и ненависть к фашистам, которую я не могу передать словами… Но!  Нельзя было отступать – это помогло не потерять голову, соображать…»
Немцы отходят, сдают позиции, наши идут и видят «уничтожение и разорение деревень и сёл, фашист сжигает все на своем пути, у них создана специальная бригада, занимающаяся поджогами».
Линия фронта видна невооружённым глазом, все заволокло дымом, вдали горит Брянск, войдя в город, они увидели, что все заводы, все лучшие здания уничтожены врагом, немцы отступают, но каждый раз они поражаются тем разрушениям, которые видели в освобожденных городах.
Русские войска вышли на Днепр к Киеву, фрицы зверствуют, и отступая, убивают стариков и детей. Они вошли в Почеп, вошли в пределы Белоруссии; их задача: взять Гомель, пока она им не под силу, да и сил у нас уже мало: морально тяжело видеть то, что немцы творят, отступая, чувство жалости порой просто парализует Мельникова.
Под Гомелем потерпели поражение, погибли многие его товарищи, сам уцелел чудом, не мог поверить, что остался жив. НО они не сдавались, строили мост через реку, нужно перевести через нее технику…
Бой был страшным, наши войска окружали немцев, многие погибли. Теперь записи Виктор делает все реже, как-то свыкся с войной, видимо человек ко всему привыкает.
«26 ноября. Мы освободили Гомель!» – запись в фронтовом дневнике дедушки, не требующая дополнений.
Наступила зима, ударили морозы, одежда обледенела, в обуви лед, ноги коченеют, берешься на любую работу, лишь бы не стоять на месте, хоть каким-то способом согреться, трудности зимнего наступления удручают, но мы знаем: гоним врага, которого ненавидим.  
«Мы дошли до Германии, освободили немало наших людей, угнанных в плен. Фашистам не хватает боеприпасов, они начали применять против нас Фаусты, патроны, от которых гибнет много наших танков, однако, и мы бьем немцев с каждым днем все сильнее. В коротких перерывах между боями все чаще мечтаем с товарищами о том, как вернемся домой, как заживем мирной жизнью.
Весна 45-го, немцам не хватает сил удержать наступление советской армии, мы вышли к деревне Августвальд, бой был ожесточенный, сложно было разобрать: где свои, где чужие. Порой мы даже не чувствуем голода, опьянены приближающейся победой, движимы лишь одним стремлением – положить конец этой войне, победить врага. Контролируем основные дороги, враги сдаются в плен группами. Сегодня взяли пятерых солдат, посмотрел на них уже не как в бою, как-то иначе, подметил для себя, что они молоды и напуганы.
«Ещё один бой позади…Немцы яростно сопротивляются, их последнее мощное укрепление Одер, мы напираем», – пишет дедушка, а я читаю и осознаю, что для него война стала чем- то привычным, он уже не чувствует страха, он привык к такой жизни.
Следующая запись, которая воодушевляет, сделана очень лаконично: «2 мая 1945 года. Мы взяли Берлин! С трудом верим в то, что это случится, все как будто во сне. Конец страшным дням войны!» Виктор Мельников прошел её до самого Берлина, и он плакал, когда писал эти строки. Они дали залпы из своих ружей в честь окончания войны. «Я Виктор Мельников, простой советский солдат из села Бортсурманы, как и многие мои товарищи оставил свой автограф на стене Рейхстага».
«9 мая 1946 года я Мельников Виктор, младший сержант-радист, вернулся в родное село, после того, как прошел по дорогам Европы, освобождая ее от нацистов»
«Это долгий путь от осени 41-го до лета 46-го годов, я как мог, записывал в своем фронтовом дневнике, чтобы потомки знали о войне то, что знал о ней я, сельский парень, окончивший бортсурманскую школу в июне 41 года», – последние строки, которые были написаны моим прадедом, как подведение итогов страшнейшего времени, прожитого им в Великую Отечественную войну.