В Плавском районе, в старинном селе Селезнёво, которому более 400 лет, жила семья Гончаровых: Владимир Николаевич (1921 года рождения) и Ольга Яковлевна. Оба ветераны Великой Отечественной войны, прошедшие войну от начала до конца. Владимир Николаевич всю войну прослужил авиационным техником, а Ольга Яковлевна зенитчицей. Перед началом войны высокий, крепкий парень Владимир учился в художественном училище города Одессы, мечтал стать скульптором, но война нарушила все планы… Молодой студент был призван в Армию и зачислен в авиационную часть под городом Серпуховым Московской области, где проходил обучение по специальности авиационного техника. Все мальчишки тогда мечтали стать лётчиками или танкистами. Мечтал об этом и Владимир Николаевич. Вот только мечта его сбылась на половину. Но он был рад и этому. Все равно в авиации! Однако, его высокий рост и могучее телосложение не подходили для кабины самолёта и танка. Началась Великая Отечественная война. Все курсанты находились на военном положении. Охрана и патрулирование аэродрома и других важных военных объектов была усилена. Фашистские самолёты рвались к Москве, крупным городам и предприятиям. По ночам был слышен бесконечный рёв самолётов. Однажды ночью прозвучал сигнал тревоги. Курсантам была поставлена задача найти и обезвредить шпиона, который по ночам фонариком подавал сигналы фашистским лётчикам, пролетавшим над городом. Владимир Николаевич вместе с товарищами в течение нескольких ночей выслеживал диверсанта. И, наконец, им удалось обнаружить и схватить сигнальщика. Так молодой курсант-техник со своими однополчанами совершил свой первый военный подвиг – обезвредил диверсанта-шпиона перед началом самой страшной войны. Спустя несколько месяцев обучения, в 1942 году, Владимир Николаевич был направлен под Сталинград, где началась кровавая битва по защите и освобождению славного города на Волге от врага. В расположении воинской авиационной части сразу началась изнурительная работа по ремонту самолётов, которые круглосуточно вылетали на боевые задания. Часто они возвращались изрешечённые осколками снарядов, требовался срочный ремонт в любое время суток и, как можно скорее, снова в бой. Техники валились с ног от усталости, но выполняли свою работу быстро и в срок. В тёплое время ночевали тут же на аэродроме под самолётами или деревьями, чтобы в любую минуту быть на месте и приступить к ремонту. Рискуя жизнью, приходилось вылетать с лётчиками на самолетах У-2 к местам падения наших машин и там же ремонтировать их, доставлять запасные части, горючее, эвакуировать раненых пилотов, стрелков-радистов, помогать готовить полосу, чтобы отремонтированный самолет мог взлететь. При невозможности ремонта подбитого самолёта – снимали уцелевшие запасные части, оружие, боеприпасы, а остальное уничтожали, чтобы врагу не досталось. В самый разгар обороны Сталинграда фашисты пустили нефть по реке и подожгли, чтобы красноармейцы не могли переправляться на противоположный берег для подкрепления защитников. Плавсредств было очень мало. Помощь защитникам нужна срочно. На подручных средствах бойцы начали переправу в страшных условиях горящей реки и обстрелом фашистов. Со слезами на глазах Владимир Николаевич вспоминал: – Я увидел чуть вдалеке плывущий деревянный столб. Сразу возникла мысль воспользоваться им. Больше переправляться было не на чем. Быстро доплыл до него, уцепился одной рукой и начал грести. Течение и большая ширина реки, шинель, оружие очень затрудняли движение. Но больше всего мешал дым и огонь на воде. Физически я был сильным, но чувствовал, что силы быстро тают, задыхаюсь, огонь обжигает руки и лицо. Чтобы преодолеть огненные полосы, нырял, не выпуская столб из рук, плыл, сколько сил хватало под водой, выныривал, снова хватал воздух и опять под воду. Думал, не доплыву. С величайшим трудом удалось добраться до берега. Ползком еле выбрался на песок, чуть отдышался, оглянулся на реку и страшно стало. Где же товарищи, неужели один? Как же много бойцов утонуло, сгорело в этой переправе, погибло от пуль и снарядов врага. Крики, стоны слышались вокруг, грохот разрывов бомб и снарядов. Отдышался, осмотрелся и стал замечать – то тут, то там поднимаются бойцы на берег. На душе чуть спокойнее стало. Слава Богу, не один! Бой разгорался… Какой ужас пришлось пережить в Салинграде!!! Город разрушен, река горит, чёрным дымом заволокло всё, солнца не видно. То ли день, то ли ночь – все перемешалось. Грохот оглушительный от взрывов, вой самолётов и снарядов, бесконечный свист пуль и осколков… Случай почувствовать себя самостоятельным летчиком Владимиру Николаевичу всё-таки представился... Летчики иногда давали «порулить» самолётом своим техникам при полетах за запасными частями в тыл или при доставке донесения командования в штаб. Большинство техников научились управлять самолётом У-2. Было много случаев в годы войны, когда они становились настоящими летчиками-профессионалами. Вот как рассказывает об этом Владимир Николаевич: – Была у нас машина – самолет По-2 («Поликарпов-2»). Мы осуществляли с ее помощью связь со штабом дивизии. Я механик и, когда летали, сидел во второй кабине. Прилетели мы однажды с донесением в штаб дивизии за 100 километров от нас. На обратном пути, примерно через 60 километров, пролетали над небольшой деревенькой с церковью. Тут встречаем немецкий самолет «Мессершмит», скорость его – 400 километров в час. Наша скорость – 90 километров в час. Он стал кружить и обстреливать. Из-за разницы в скорости, ему часто приходилось идти на разворот, маневрировать. Немец пошел в пике на нас, сделал несколько пробоин, но скорость была большой, и, не рассчитав высоту, его самолет врезался в землю. Мой ведущий летчик был ранен в голову, кровь заливала ему глаза. Управлять самолётом он уже не мог, терял сознание. Я примерно знал, как управлять самолетом. Хорошо, что штурвал управления есть и во второй кабине. Благополучно долетел до своего аэродрома. Пришлось впервые сажать самолет самому! За это я был награжден медалью «За Отвагу». Война пощадила молодого, крепкого солдата Гончарова. Ранения были, но лёгкие и быстро заживали на богатырском теле. Работы он не боялся, под силу было одному занести хвост истребителя, установить «ногу» с шасси на самолёт. В полку его полюбили не только за трудолюбие, доброту, силу, безотказность, профессионализм, но и за умение читать стихи и петь. Всю жизнь Владимир Николаевич жалел лишь о том, что не успел научиться играть на баяне или другом музыкальном инструменте. Как же он любил слушать звуки баяна! Часто подпевал, услышав знакомую песню. Еще он постоянно что-то изобретал, конструировал, что помогало при ремонте самолётов. Война закончилась. Владимир Николаевич с семьёй поселился в селе Селезнёво. В свободное время он построил аэросани, лепил из глины бюсты полководцев, подарил их школе, дому культуры и в местную администрацию. По вечерам участвовал в художественной самодеятельности в Горбачёвском Доме Культуры - под звуки баяна задушевно читал свою любимую поэму Твардовского «Василий Тёркин» и другие стихотворения, в том числе собственного сочинения, пел в хоре. С моим дедушкой Захаровым Виктором Николаевичем он познакомился в 1985 году и с тех пор они дружили. Не смотря на разницу в возрасте, их объединяло творчество конструирования машин, тракторов, разных механизмов и, конечно, музыка, литература. Дедушка часто приглашал Владимира Николаевич на встречи со школьниками, где они часами беседовали о войне, слушали стихи в исполнении Владимира Николаевича под аккомпанемент баяна моего дедушки. Чуть позже, когда дедушка стал руководителем школьного историко-краеведческого музея, Владимир Николаевич часто приходил в музей. Давал советы по оформлению экспозиций, макетов самолётов. Перед своим переездом к дочери в г. Тулу он подарил музею созданный им бюст маршала Г.К. Жукова. Благодаря этой дружбе, сохранились воспоминания, фотографии, добрая память о замечательном человеке, Воине – Освободителе и награды: орден Красной Звезды, медали: «За Отвагу», «За победу над Германией». «Тонул он в огненной реке, В бою воздушном побывал. Слеза катилась по щеке, Когда всё это вспоминал. Он чудом выжил в том аду, Но сотни, тысячи солдат Могилу тут себе найдут, Освобождая Сталинград». В. Захаров