«Он стоял у бронзы обелиска
Над бойцами, павшими в бою.
Он искал средь горестного списка
И нашёл фамилию свою».

 Ю.А. Паркаев

Я держу в руках справку, выданную Жарову Павлу Сергеевичу Тимирязевским райвоенкоматом города Москва. В ней сказано, что он провел на фронте один год одиннадцать месяцев и два дня. За этими цифрами стоят кровопролитные бои, гибель друзей, контузия и ранение, парадный пиджак, тяжелый от надетых на нем наград и
братская могила в Прибалтике, на монументе которой выбито имя героя, о котором я хочу рассказать. Невольно приходит на память, что на передовой, во время наступления, командир батальона в
среднем жил месяц, командир роты -неделю, командир взвода - 3 дня, а рядовой - одно наступление.


 Жаров Павел Сергеевич, уроженец деревни Слобода Дубенского района, 1925 года рождения. Прошел трудный жизненный путь, типичный для своего поколения. Рано остался без матери, пережил голод 1932 года, арест по доносу и освобождение отца. Учился в школе, работал в колхозе, а перед войной
поступил в ремесленном училище №4 в Туле: обучался литейному делу, сдавал нормы ГТО и на значок
Ворошиловский стрелок.


 Когда началась война, многие рабочие ушли на фронт. Училище перевели на Тульский оружейный
завод № 66, а мальчишек-ремесленников поставили на сборку оружия. На конвейере были специальные
подставки, так как многие из них были малы ростом. Работали наравне со взрослыми. Во время воздушных налетов вражеской авиации бросали работу и бежали по своим местам на крыши цехов ловить
зажигательные бомбы. После освобождения Дубенского района Павел Жаров работал в Дубне на труболитейном заводе в ФЗО №18. Формовали сковородки, печки-буржуйки для лазаретов и блиндажей, 250-
литровые котлы для походных солдатских кухонь. При норме 5 котлов за смену формовали 6. Нередко
учеников ФЗО, прикрепляли к истребительному отряду. Ходили с оружием по деревням, для ликвидации шпионов-диверсантов. Однажды на завод приехал представитель московского завода «Станколит».
Внимательно присмотрелся к каждому и отобрал тридцать человек. Каждый дал обещание: «Трудиться
честно и добросовестно для общей победы над врагом. Оправдать доверие Дубны». В Москве, на заводе
за несколько недель научились формовать сложные формы. О дубенских мальчишках пошла хорошая
слава. Завод работал на казарменном положении, круглосуточно, без выходных. А по воскресеньям ещё
и учились в спецшколе: изучали оружие и снаряжение, подрывное дело. После окончания спецшколы
пошли в Дзержинский военкомат - записались на фронт добровольцами. Отобрали в особую часть. 26
тульских ребят, комсомольцев-добровольцев, направили в Гороховецкие лагеря на пополнение 43-ей
Гвардейской Латышской дивизии. Дивизию формировали бывалые чекисты, которые ещё в 1917 году
участвовали в боях за Советскую власть, а затем несли службу по охране Кремля. Это были полковник
Шпонберг, подполковник Розенталь и другие.


 По окончании учебы Жарову Павлу Сергеевичу присвоили звание - младший сержант, командир
отделения разведки. Свое первое сражение он вместе с другими тульскими ребятами принял под Старой
Руссой в январе 1944. Впереди было столько жестоких боев! Один из них - за Федорухново. Именно там
был создан сводный лыжный батальон в количестве 500 человек. Среди них были и дубенцы: Жаров,
Андреев, Сотников, Куренков... Командир, гвардии подполковник Янис Рейнберг приказал бойцам спрятать автоматы под масхалатами и построиться по трое (в таком строю ходили немцы). Дерзкий
расчет оправдался. Никому из гитлеровцев не пришло в голову, что в их тылу, открыто, передвигается
целое подразделение. Когда до деревни Монаково осталось 400 метров, колонна бойцов развернулась
в цепь и пошла в атаку. В 9 часов утра овладели деревней. Отбив за день восемнадцать немецких контратак, поддержанных танками, отряд понес большие потери, но удержал позиции на господствующей
высоте в Монаково до подхода главных сил, прорвавшихся к нему на исходе дня. Тем самым отряд обеспечил наступление полка. В ходе этого боя был момент, когда по последней уцелевшей рации отряду
пришлось вызывать на себя огонь своей артиллерии. В Латышской дивизии русские сражались плечом к
плечу с латышами. Презирая смерть, бойцы рвались к Латвии. Когда очистили от противника населенный пункт Боркуцы, латыши со слезами на глазах целовали родную землю, раненые не покидали поля
боя, стремясь как можно скорее ступить на родную землю. Знали все одно: латыша или русского брата
выручай, прикрой автоматной очередью, спасай, если кто- то ранен.


 Под Старой Руссой и Нарвой дивизия стала гвардейской. Она принимала участие в освобождении
Белоруссии и Прибалтики, прославилась прорывами по непроходимым болотистым местностям в тыл
врага. Такую непроходимую топь было сложно преодолеть. И каждый боец нес на руках кроме боеприпасов бревна для настила по 20-25 км. А разведчикам, среди которых был и Павел Жаров, было ещё
труднее: нужно было найти менее болотистую местность для наведения переправы.


 Второй Прибалтийский фронт под командованием генерала А.И. Еременко с 16 февраля 1944 года
развернул боевые действия на территории Латвии. Блокированная, благодаря этому наступлению, группировка фашистских войск не могла быть использована на подступах к Кёнигсбергу. Особенно упорные
бои развернулись при форсировании реки Западная Двина. Дрались за каждый населенный пункт, хутор. У реки Атоша разгорелся жаркий бой. П.С.Жаров в составе группы разведки вел наступление по
непроходимой болотистой местности. Вошли в реку. По дну реки было легче передвигаться. Бежали в
тыл врага 7-8 км. Вышли из под моста. Внизу в болоте немцы тащили орудия. Вот как сам Павел Сергеевич вспоминал об этом бое: «Виктор Максимов дал мне указание прикрыть его. Эдуард Однакиш,
сержант разведки, первый ринулся на немецкий расчет орудия и косил из автомата. Рядовой разведчик
Приписнов перешел в рукопашную схватку. Третье орудие расчета противника, увидев, как мы расстреливаем всю прислугу орудия, кинулись врассыпную. Бросали оружие и поднимали руки вверх, кричали
«Гитлер капут!». Было в этой дерзкой группе около 30 человек, в основном мальчишки 18-19 лет. Южнее
станции Межера разгорелся жаркий бой. В схватке с врагом погиб друг Павла Сергеевича из деревни
Слобода Владимир Георгиевич Куренков. Сопровождая капитана связи с срочным сообщением, Жаров
не мог остановиться и только услышал: «Володя убит! Володю убило!». Через 42 года Жаров П.С. был в
тех местах. На станции Межера стоял обелиск погибшим в этом бою воинам. И среди них был Володя
Куренков. Возложили венок на братскую могилу. Стоит ли тот обелиск сейчас?


 Страшный бой был за Круспольс. Враг не сдавался. После артподготовки поступил приказ снять
шинели, скатки и идти в бой налегке, рядом со врывающимися снарядами. Горело все кругом. В дыму
огня метр за метром вели гвардейцы бои за каждый дом, улицу. Дрались более двенадцати часов. Город был взят. А впереди река Айвекстне. С вечера до утра саперные роты готовили
плоты для переправы. Плащ-палатки набивали сухим сеном и перевязали обмотками, вроде челнока. Прыгали с берега в воду и под разрывами снарядов плыли на другой берег. Был лозунг: «Отплыл от берега - забыл его! Только вперед!» Разведчики первыми бросились в воду. Жаров П.С. прикрывал
их огнем автомата, а затем и сам бросился в горячую схватку переднего края обороны
противника. Немцы отчаянно дрались. Полетели наши гранаты в передний край траншеи. Метр за метром расширяли плацдарм кинжальным огнем из автоматов. Разведчики первыми прыгнули в окоп неприятеля.
Завязалась рукопашная.

Последняя операция Жарова П.С., последний бой. Разведка в город Мадонну. Дано указание сопровождать капитана связи 355 полка в 121-ый гвардейский полк. Этот полк в порыве преследования
врага, удалился на семь километров южнее Криевцимс и окружённый, занял оборону, отбиваясь от
наступающего противника, который предпринимал все средства к его уничтожению. Проникли разведчики через болото в нашу часть под прикрытием большого тумана. А когда отправились в обратный
путь, туман рассеялся, и их заметили немцы. Начали стрелять, потом отсекать огнем. Павла Жарова
подбросило, и он потерял сознание. Его тяжело ранило и контузило. Это было 10 августа 1944 года.
Товарищи посчитали его погибшим. Подобрала другая разведка и отправила в прифронтовой госпиталь.
Он не слышал и не говорил. Более года лечили в разных госпиталях.


 Но домой и на завод «Станколит» пришла похоронка. Сослуживцы долгое время считали Павла
Жарова похороненным на правом берегу Эйвекстне. Всего погибло при освобождении Прибалтики 19
дубенских мальчишек. На памятнике одной из братских могил были выбиты имена: братьев Бочаровых,
Володи Куренкова, Павла Жарова. Только через 40 лет, в 1984 году П.С. Жаров встретился со своими
однополчанами.


 После войны Павел Сергеевич Жаров продолжал работать на заводе «Станколит». А в последние
годы своей жизни много времени проводил в селе Опочня. В наш школьный музей он передал свой
архив, в том числе и свою рукописную книгу. В своих воспоминаниях он никогда не забывал о своих
товарищах, с которыми вместе рос, учился в Туле, работал в Москве и воевал. Перечислял их поимённо:
Вася Лаущкин, Ваня Андреев, Ваня Сотников, Коля Михайлушкин, Павел Новиков, Саша Румянцев,
Ваня Данилин, Паша Дмитриев, Паша Зеленцов из Воскресенского детского дома; Петя Кызин, Ваня
Черенков из Хотетова; Леша Кирсанов, братья Бочаровы из Елисеевки; Володя Куренков, Вася Елисеев,
Валентин Ларин из Слободы; Ваня Авилов, Алеша Семенов из деревни Кадушенка.


 Не раз о нем и других дубенских ребятах писала наша районная газета «Ленинец». Но мне кажется,
что о боевых подвигах моих земляков должна знать вся Тульская область.