НА БОЕВОМ КУРСЕ
Меня назвали в честь моей прабабушки Александры Семёновной Вотинцевой. Она настоящий герой Великой Отечественной войны, штурман пикирующего бомбардировщика, совершила более 60 боевых вылетов, участвовала в битве под Сталинградом, на Курской
дуге, на Северном Кавказе, под Смоленском, в Белоруссии, Литве, Восточной Пруссии. Она участница Парада Победы на Красной площади 1945 года, награждена многими орденами и медалями.
Мои родители часто ставят мне в пример её бесстрашие, когда
я трушу, её упорство, когда я ленюсь.
Она была быстрой в расчётах, ведь штурману нужно находить местоположение самолёта, рассчитывать время полёта до цели, вносить поправки в курс с учётом ветра. Бабушка Шура выполняла очень ответственную работу, в её обязанности входило привести самолёт к цели в точное время, рассчитывать скорость и высоту бомбометания, угол прицеливания, сфотографировать цель. Математику нужно было хорошо знать.
Она была очень целеустремлённой хоть и родилась десятой в семье, училась и мечтала об авиации, как её старшие братья. После автодорожного техникума ходила в аэроклуб и окончила техническое авиационное училище. Ещё до войны она летала на гидросамолёте. Когда началась война, она просилась добровольцем, радовалась, когда взяли, огорчалась, что долго не едут на фронт.
На сайте «Подвиг народа» мы нашли её наградные листы из архива Министерства обороны в городе
Подольске, узнали об одном её подвиге. Второго июня 1943 года, выполняя задание по уничтожению артиллерийских позиций врага в районе станицы Киевской, что на Таманском полуострове, без прикрытия
своих самолётов, они были атакованы четырьмя фашистскими истребителями. Совместно со стрелком
радистом, Александра Семеновна отразила все атаки и меткой очередью лично сбила один «мессершмит».
А в своей книге «На боевом курсе» она описала этот случай очень скромно.
Их экипаж – Мария Кириллова, Александра Вотинцева и Анатолий Кочугин — вылетел на задание рано утром в сопровождении истребителей. Задание — бомбардировка передовых частей противника. Сначала они следовали спокойно — была хорошая видимость, но потом со стороны Черного моря потянулась облачность. Под кромкой облачности встречным курсом под прикрытием «мессеров» проплыли
фашистские бомбардировщики Ю88. Хоть и горько было это видеть, но у наших истребителей первоочередная задача — прикрывать самолеты на задание. Немцы в бой тоже не вступали, шли себе спокойно, по всей вероятности, бомбить наши позиции. Наши самолеты, не отклоняясь от курса, шли плотным строем за командиром эскадрильи. Увидели, как за облаками прятались истребители противника, но пока в бой
не вступали. Александра Семеновна все делала, как положено, вела самолет на цель. Набирали они высоту и шли под облаками, с земли их видно. До передовой было еще несколько километров, а в воздухе уже видны парашютисты. Это сбитые летчики — и наши, и с той стороны. Подлетев к линии фронта, самолёт Александры Семёновны попал под обстрел зенитных орудий противника. Самолет подпрыгивал,
но с курса не сбивался. Установив прицел на угол атаки, Александра Семеновна сбрасывала бомбы и фотографировала поражение целей. В их кабине уже запахло гарью пожаров на земле. Радист отбивался из своего пулемета от атаки истребителей противника .Обнаружилось, что наши истребители завязали воздушный бой. Было тревожно лететь обратно без прикрытия.
Когда взяли курс на свой аэродром, из облачности на них напали истребители противника. Начался
суровый бой. Рядом не было ни одного нашего сопровождающего. Им пришлось отбиваться самим из
всех огневых точек, но «мессеры» подошли так близко, что бабушка Шура видела лица немецких летчиков. Она сбросила парашют, чтобы не мешал ей вести огонь, увидела, как был подбит самолет их звена.
Они продолжали яростно отбивать атаки. В книге так описана обстановка: «Стреляли мы так, что накалился ствол пулемета. В кабине было жарко, ручьем пот... Нет в строю Кати Федотовой, отстает Ольга
Шолохова. Наконецто загорелось несколько стервятников, сбитых групповым огнем. Все дальше и дальше летим от линии фронта. Мешала облачность, прижимала к земле до 300–400 метров. Трудно вести
прицельный огонь на такой высоте. Немецкие истребители этим и воспользовались. Но бой еще не закончился, расслабляться нельзя – противник хитрый и боеприпасы подходят к концу. Мы стараемся не
отстать от комэска — буквально прилипли к ее машине. Еще остался небольшой запас в пулемете — может, хватит отразить одну атаку. Да и бензин, наверное, у всех на исходе.» Вдруг она заметила маленькую
черную точку, «мессер» стал заходить командиру эскадрильи в хвост. На фронте было правило: «Сам
погибай, но товарища выручай!» Александра Семеновна приказывала себе: «Спокойнее, спокойнее...
Подпусти поближе. Лови в перекрестие! Огонь!»
— Маша! Я кажется, сбила «мессера»!
— Молодец, Сашок! Одним гадом меньше, — слышу голос нашего командира.»
Но на месте сбитого, неожиданно появился другой самолет. Баба Шура, ей тогда было двадцать пять
лет, нажимает на гашетку, а пулемет молчит. Отбивается один стрелокрадист. А она со злости и с досады выпускает в немца ракету из обычной ракетницы. «Мессер» уходит в облака, задрав нос. После боя
настроение было тяжкое. В одном бою потеряли четыре самолета из девятки, хоть и фашистских было
сбито четыре. Была усталость, тревога за девчат, — только бы остались живы.
«Только мы сели, только выключили моторы — к самолету бежит сам «батя»:
— Штурмана сюда! Вотинцева, поздравляю вас со сбитым самолетом! Молодец!
— Служу Советскому Союзу! — отчеканиваю я, не
скрывая своей радости. Но вот отошел от нас командир
полка, и я спросила мастера по вооружению:
— Ира, что же ты пулемет так подготовила? Заклинило в самый разгар боя! Нажимаю на гашетку, а он ни
с места!
— Не может быть, сейчас проверю...
Ира полезла в самолет и, высунув из кабины белокурую головку, закричала:
— Саша, пулемет в порядке! У тебя кончились боеприпасы!..»
Тут же из кабины посыпались стреляные гильзы.
Осмотром самолета занялся механик и сказал им: «Как вы долетели на этом решете?»…
На въезде в Тулу скоро откроют памятник военным летчикам. Там сбитый самолет фашистов и наш, вышедший из воздушного боя победителем. На мемориальном барельефе есть профиль женщины в авиационном шлеме, и мне кажется, что это памятник и бабе Шуре, ее подругам и всем тем, кто не отдал нашу землю врагу.
Прабабушка Шура очень любила Родину, своих учителей, подруг. Старалась их развеселить, не унывала, была хорошим товарищем, заводилой, «танцевала» балет и сочиняла стихи. После войны она была архитектором в посёлке Заокский Тульской области. Вырастила троих детей, внуков, в том числе моего папу.
дуге, на Северном Кавказе, под Смоленском, в Белоруссии, Литве, Восточной Пруссии. Она участница Парада Победы на Красной площади 1945 года, награждена многими орденами и медалями.
Мои родители часто ставят мне в пример её бесстрашие, когда
я трушу, её упорство, когда я ленюсь.
Она была быстрой в расчётах, ведь штурману нужно находить местоположение самолёта, рассчитывать время полёта до цели, вносить поправки в курс с учётом ветра. Бабушка Шура выполняла очень ответственную работу, в её обязанности входило привести самолёт к цели в точное время, рассчитывать скорость и высоту бомбометания, угол прицеливания, сфотографировать цель. Математику нужно было хорошо знать.
Она была очень целеустремлённой хоть и родилась десятой в семье, училась и мечтала об авиации, как её старшие братья. После автодорожного техникума ходила в аэроклуб и окончила техническое авиационное училище. Ещё до войны она летала на гидросамолёте. Когда началась война, она просилась добровольцем, радовалась, когда взяли, огорчалась, что долго не едут на фронт.
На сайте «Подвиг народа» мы нашли её наградные листы из архива Министерства обороны в городе
Подольске, узнали об одном её подвиге. Второго июня 1943 года, выполняя задание по уничтожению артиллерийских позиций врага в районе станицы Киевской, что на Таманском полуострове, без прикрытия
своих самолётов, они были атакованы четырьмя фашистскими истребителями. Совместно со стрелком
радистом, Александра Семеновна отразила все атаки и меткой очередью лично сбила один «мессершмит».
А в своей книге «На боевом курсе» она описала этот случай очень скромно.
Их экипаж – Мария Кириллова, Александра Вотинцева и Анатолий Кочугин — вылетел на задание рано утром в сопровождении истребителей. Задание — бомбардировка передовых частей противника. Сначала они следовали спокойно — была хорошая видимость, но потом со стороны Черного моря потянулась облачность. Под кромкой облачности встречным курсом под прикрытием «мессеров» проплыли
фашистские бомбардировщики Ю88. Хоть и горько было это видеть, но у наших истребителей первоочередная задача — прикрывать самолеты на задание. Немцы в бой тоже не вступали, шли себе спокойно, по всей вероятности, бомбить наши позиции. Наши самолеты, не отклоняясь от курса, шли плотным строем за командиром эскадрильи. Увидели, как за облаками прятались истребители противника, но пока в бой
не вступали. Александра Семеновна все делала, как положено, вела самолет на цель. Набирали они высоту и шли под облаками, с земли их видно. До передовой было еще несколько километров, а в воздухе уже видны парашютисты. Это сбитые летчики — и наши, и с той стороны. Подлетев к линии фронта, самолёт Александры Семёновны попал под обстрел зенитных орудий противника. Самолет подпрыгивал,
но с курса не сбивался. Установив прицел на угол атаки, Александра Семеновна сбрасывала бомбы и фотографировала поражение целей. В их кабине уже запахло гарью пожаров на земле. Радист отбивался из своего пулемета от атаки истребителей противника .Обнаружилось, что наши истребители завязали воздушный бой. Было тревожно лететь обратно без прикрытия.
Когда взяли курс на свой аэродром, из облачности на них напали истребители противника. Начался
суровый бой. Рядом не было ни одного нашего сопровождающего. Им пришлось отбиваться самим из
всех огневых точек, но «мессеры» подошли так близко, что бабушка Шура видела лица немецких летчиков. Она сбросила парашют, чтобы не мешал ей вести огонь, увидела, как был подбит самолет их звена.
Они продолжали яростно отбивать атаки. В книге так описана обстановка: «Стреляли мы так, что накалился ствол пулемета. В кабине было жарко, ручьем пот... Нет в строю Кати Федотовой, отстает Ольга
Шолохова. Наконецто загорелось несколько стервятников, сбитых групповым огнем. Все дальше и дальше летим от линии фронта. Мешала облачность, прижимала к земле до 300–400 метров. Трудно вести
прицельный огонь на такой высоте. Немецкие истребители этим и воспользовались. Но бой еще не закончился, расслабляться нельзя – противник хитрый и боеприпасы подходят к концу. Мы стараемся не
отстать от комэска — буквально прилипли к ее машине. Еще остался небольшой запас в пулемете — может, хватит отразить одну атаку. Да и бензин, наверное, у всех на исходе.» Вдруг она заметила маленькую
черную точку, «мессер» стал заходить командиру эскадрильи в хвост. На фронте было правило: «Сам
погибай, но товарища выручай!» Александра Семеновна приказывала себе: «Спокойнее, спокойнее...
Подпусти поближе. Лови в перекрестие! Огонь!»
— Маша! Я кажется, сбила «мессера»!
— Молодец, Сашок! Одним гадом меньше, — слышу голос нашего командира.»
Но на месте сбитого, неожиданно появился другой самолет. Баба Шура, ей тогда было двадцать пять
лет, нажимает на гашетку, а пулемет молчит. Отбивается один стрелокрадист. А она со злости и с досады выпускает в немца ракету из обычной ракетницы. «Мессер» уходит в облака, задрав нос. После боя
настроение было тяжкое. В одном бою потеряли четыре самолета из девятки, хоть и фашистских было
сбито четыре. Была усталость, тревога за девчат, — только бы остались живы.
«Только мы сели, только выключили моторы — к самолету бежит сам «батя»:
— Штурмана сюда! Вотинцева, поздравляю вас со сбитым самолетом! Молодец!
— Служу Советскому Союзу! — отчеканиваю я, не
скрывая своей радости. Но вот отошел от нас командир
полка, и я спросила мастера по вооружению:
— Ира, что же ты пулемет так подготовила? Заклинило в самый разгар боя! Нажимаю на гашетку, а он ни
с места!
— Не может быть, сейчас проверю...
Ира полезла в самолет и, высунув из кабины белокурую головку, закричала:
— Саша, пулемет в порядке! У тебя кончились боеприпасы!..»
Тут же из кабины посыпались стреляные гильзы.
Осмотром самолета занялся механик и сказал им: «Как вы долетели на этом решете?»…
На въезде в Тулу скоро откроют памятник военным летчикам. Там сбитый самолет фашистов и наш, вышедший из воздушного боя победителем. На мемориальном барельефе есть профиль женщины в авиационном шлеме, и мне кажется, что это памятник и бабе Шуре, ее подругам и всем тем, кто не отдал нашу землю врагу.
Прабабушка Шура очень любила Родину, своих учителей, подруг. Старалась их развеселить, не унывала, была хорошим товарищем, заводилой, «танцевала» балет и сочиняла стихи. После войны она была архитектором в посёлке Заокский Тульской области. Вырастила троих детей, внуков, в том числе моего папу.
